ЧИВ

В одной семье жил-был дурак набитый. И, бывало, нет того дня, чтобы на него не жаловались люди: либо кого словом обидит, либо кого прибьет.
Мать сжалилась над дураком, стала смотреть за ним как за малым ребенком; бывало — куда дурак срядится идти, мать с полчаса ему толкует: ты так-то, дитятко, делай и так-то!

Вот однажды пошел дурак мимо гумен, и увидал — молотят горох, и закричал: «Молотить вам три дня и намолотить три зерна!» Мужики его за такие слова прибили цепами.
Пришел дурак к матери и вопит: «Матушка, матушка! Ныне били хохла, колотили хохла!»
— «Тебя, что ль, дитятко?»
— «Да».
— «За что?»
— «Вот я шел мимо Дормидошкинова гумна, а на гумне молотили горох его семейные…»
— «Ты что же, дитятко?»
— «Да я им прогуторил: молотить вам три дня и намолотить три зерна. Они за то меня и прибили».
— «Ох, дитятко, ты бы сказал им: возить вам — не перевозить, носить — не переносить, таскать — не перетаскать!»

Обрадовался дурак, пошел на другой день по селу. Вот навстречу ему несут упокойника.
Дурак, помня вчерашнее наставление, зашумел в превеликий голос: «Носить вам — не переносить, таскать — не перетаскать!» Опять отдули его!
Дурак воротился к матери и рассказал ей, за что его прибили.
«Ты бы, дитятко, сказал им: канун да ладан!» Такие слова глубоко пали дураку в ум-разум.

На другой день опять пошел он бродить по селу. Вот свадьба и едет ему навстречу. Дурак откашлялся, закричал, как только свадьба с ним поравнялась: «Канун да ладан!» Пьяные мужики соскочили с телеги и прибили его жестоко.
Дурак пошел домой, кричит: «Ох, мать моя родимая, как больно-то прибили меня!»
— «За что, дитятко?» Дурак рассказал ей, за что прибили.
Мать сказала: «Ты бы, дитятко, поиграл да поплясал им».
— «Спасибо тебе, матушка моя!» И ушел опять на село да взял с собою дудочку.

Вот на конце села занялся овин у мужика. Дурак со всех ног побежал туда; забежал против овина и ну плясать да играть в свою дудочку. И тут дурака отколотили.
Он опять пришел к матери со слезами и рассказал, за что его побили.
Мать ему сказала: «Ты бы, дитятко, взял воды да заливал с ними».

Через три дня, как зажили у дурака бока, пошел он бродить по селу. Вот увидал он: мужик свинью палит. Дурак схватил у мимошедшей бабы с коромысла ведро с водою, побежал туда и начал заливать огонь. И тут дурака порядком поколотили.

Опять воротился он к матери и рассказал, за что его били. Мать заклялась пускать его по слободе, и с тех пор дурак и поныне, кроме двора своего, никуда не выходит.